Конвенциональна реконструкция основоположений висновкив в науке
Признание "пизнавальности природы" сопровождается в Пуанкаре чи-сельними замечаниями и ограничениями. Вин считает, что наука "может постигнуть... не речи сами по соби, как думают наивни догматики, а лишь видношення миж вещами; и вне этих видношеннями нет пизнаванои реальности"[3. -с.268]. Тем не менее, это утверждение частично опровергается иншим выражением самого Пуанкаре: "Сказать, что наука не имеет объективной цинности, так как мы взнаемо за ней тильки видношення, означает розмирковувати по ошибке, оскильки именно тильки видношення и могут рассматриваться как обективни"[3. -с.269].
Самую обективнисть Пуанкаре отождествляет из загальнозначущистю. Провозглашая, что "единой объективной реальнистю есть видношення вещей", Пуанкаре объясняет: "Они обективни, так как они являются общими и остаются общими для всих мыслящих истот"[3. -с.271]. Хотя, снова же таки, данное утверждение сопровождается многими замечаниями. Так, возражая взгляд Ле Руа, который уподибнював принцип и и выводы науки к правилам игры, установленных довильно, но общезначимых для ее учасникив (т.е. конвенций в полному значенни слова), Пуанкаре писал: "Правила игры представляют собой довильни конвенции, и можно было бы принять противоположную конвенцию, которая была бы не менее красивой. Вопреки этому, наука является таким правилом дии, которое приводит к успиху, в крайнем случае во всякое время; прибавлю: тоди как правило противоположного змисту не вело бы к успиху"[3. -с.254]. Свою мысль вин илюструе таким примером: "Когда я говорю: "Чтобы получить водород, дийте кислотой на цинк", я формулирую правило, которое приводит к успиху. Я миг бы сказать: "Дийте дистиллированной водой на золото"; это было бы также правило, но оно не вело бы к успиху" [3. -с.254].
При этом Пуанкаре видмежовуеться вид прагматистського ро-зуминня понятие "успиху дии", которое подиляв Ле Руа. Перед своим оппонентом вин выдвигает такую дилемму: "Или наука не дает можливости предусмотреть - в таком случае она лишенная цинности в якости правила дии; или она (бильш или менее несовершенным чином) разрешает предусмотреть, и тоди она не лишена цинности в якости средства пизнання"[3. -с.274]. инакше говоря, предусмотрение, что является основой успиху практической дии, грунтуеться на пизнанни тех предметив, на яки эта дия направленная. В таком случае загальнозначущисть истини является субъективным выражением того, что в ний видбиваються обективни характеристики
Как видомо, начало ХХ столиття видзначався кризисом как в науци, так и в мистецтви, политици и т.п.. Это объясняется, в частности, и тем, что в науци еще не было досвиду таких крутых зламив и таких радикальных сдвигов. Поэтому широки круга читачив воспринимали в знаменитых работах Пуанкаре лишь критическую сторону: там, где вин говорил о неизбежно падиння старых физичних теорий и замину их новыми, воспринималось лишь первое; когда вин констатировал угрозу, которая нависла над основными принципами науки, многим это выдавалось за всеобщую руйнацию науковихпринципив.
В своей доповиди 1904 года на Мижнародному конгреси в США Пуан-каре дийсно говорил о кризисе в физици и о докоринну змину ее законив в ближайшем будущем. Но таки утверждения сопровождались вместе с тем и мыслями о неминуемом сохранении некоторых общих принципив классической физики, яки, на мысль Пуанкаре, образовывают скелет любого нового теоретического построения. Вин делал замечание, которые люди, яки закономирний процесс обновления научных теорий выдают за "банкротство науки", не розумиють цели и назначение научных теорий, "инакше они зрозумили бы, что и руины еще могут быть для чего-то полезными".
Титул "всеобщего скептика" серьезно беспокоил самого Пуанкаре. Вин вынужденный был неридко выступать против перекручивания и тенденцийного восприятие некоторых своих висловив. Вот хотя бы такой пример. Писля выхода из печати книги "Наука и гипотеза" скандальной сенсациею была невирно зрозумиле утверждение автора, суть которого состояла вот в чем: оскильки абсолютного пространства, которое было введен к науке Ньютоном, не иснуе, а наблюдение фиксуе лишь видносний движение, Пуанкаре дийшов вывода, который не иснуе ниякои системы видлику, к которой можно было бы виднести обращение Земли. Поэтому вин считал так: "Утверждение "Земля оборачивается" не имеет ниякого сену, ведь ниякий досвид не разрешит перевирити его, так как такой досвид не только не миг бы быть ни здийснений, ани вызванный смиливою фантазиею Жюль Верна, но навить не миг бы быть зрозумилим без разногласий. Или, лучше сказать, два положения "Земля оборачивается" и "зручнише предположить, что Земля оборачивается" имеют один и тот самый смысл; в одном аж нияк не бильше змисту, ниж в иншому"[3. -с.281].
Но широки круга читачив, яки не зрозумили всих тонкощив этих миркувань, вырвали из общего контекста одну мысль и в обезображенному и бессмысленному вигляди выразили ее так: "Земля оборачивается".Такая безглуздисть заставила выдающегося французского ученого висту-пити с разъяснениями своих мыслей в статти "Или оборачивается Земля?" (1904), а также в книзи "Циннисть науки". Но ему приходилось выступать не тильки против мищанських безглуздощив, но и против тех философив, котри, пользуясь неудачными выражениями Пуанкаре, старались включить его к лагерю философського конвенционализму. Так, ему снова пришлось выступить против Ле Руа, который считал науку сугубо искусственными умственными построениями ученых, а ее законы - несостоятельными видкрити истину правилами дии, подибними к правилам игры. Фактически это було выявлением нерозуминня видминности филосфського и методологичного конвенционализму.
Вернуться назад