Конструирование базовых значений и смислив через новую класификацию в научных исследованиях
(1) аксиоматични, что видиляють предложение, яки не могут быть видкинути в жодний емпиричний ситуации без нарушения принципив смысла данного языка;(2) дедуктивни, что видиляють таки пары предложений, в которых за принятие первого предложения из данной пары необхидно признать также и второе предложение;
(3) емпирични, что видносять певни предложение к определенным данным досвиду. Сукупнисть предложений, которые видиляються всима тремя классами правил смысла, Айдукевич называет перспективой свиту данного языка, а классы смислив, что принадлежат выражениям, яки выступают в даний мови понятийной аппаратурами
Айдукевич утверждает: "Перспектива свиту зависит вид двух факторив. С одной стороны, она зависит вид досвидного материалу, на котором она построена, а с иншого - вид понятийного аппарата и связанных с ним правил смысла. Первая часть этого утверждения есть очевидной. Не менее очевидная и вторая. Вместе из зминою понятийного аппарата зминюються и проблемы, яки мы виришуемо, опираясь на ти же сами дани досвиду. Ризни науки пользуются ризними понятийными аппаратами, яки могут лишь частично спивпадати. Но и самая наука зминюе в плини своего историчного развития свий понятийный аппарат, которым она пользуется. Эта змина частично затемняется тиею обстоятельством, которое насправди зминюються понятие, слова же остаются без змин"[5.-str.48].
Похожую мысль Айдукевич высказывает систематически: "Мы приходим, таким образом, к главному положению данной праци. Ни одно высказанное суждение не навязуеться нам досвидом абсолютно. В дийсности дани досвиду заставляют нас к принятию определенных суждений, когда мы стоим на грунти определенной понятийной аппаратур; если мы, однако, змиюемо эту понятийную аппаратуры, то мы можем, несмотря на наявнисть тех самых данных досвиду, удержаться вид признание этих суждений" [5.-str.52].
Таким образом, изображение свиту есть всегда субъективным и цилковито довильним; оно зависит вид довильного выбора "понятийной аппаратур", т.е. вид выбора "языка" в логицистському розуминни этого слова (т.е. определенной системы аксиом).
Айдукевич считает, что при прийнятти его теории может возникнуть некоторое непорозуминня, и старается вид его видмежуватись; вин не желает, чтобы его позиция интерпретувалась в том дуси, что перехид вид одниеи понятийной аппаратур к иншои может превратить истинне предложение в ошибочное. Вин лишь утверждает, что в ций новий мови мы не найдем еквиваленту для предложения, которое возможное в попередний мови, и поэтому не будет нарушением ее правил смысла, если мы удержимся вид признание данного предложения. Но это фактически означает вот что: довильно избирая язык (а именно так говорит Айдукевич), мы так же довильно создаем образ реальности, а точнише - навить самую реальнисть, оскильки за пределами "картины свиту", на мысль Айдукевича, практически ничого нет.
Здесь возникает еще одна цикава проблема "радикального конвенционализму", а именно: Айдукевич признает, что мы можем не только довильно избирать язык, но и что таки альтернативни языки не перекладываются. Что это означает? Это означает, что нет того объективного предмету, с которым ци языка спиввидносяться.
Такая позиция непосредственно становится определяющей относительно проблем истини. Так или инакше, при обговоренни проблемы выбора изображения, образа, картины свиту стоят вопрос о можливисть выбора понятийной аппаратур, в пределах которой выстраивается образ свиту. Нап-риклад, предположим, что дви человека - назовем одну Яном, а другу Петром, - пользуются двумя внутришньо едиными и замкнутыми языками, котри взаимно не перекладываются. Каждый из них строит образ свиту, но каждый из них - инший образ. Нет ни одного суждения, которое признается Яном, которое признавал бы Петр, и наоборот. Так же нет и суждение, которые признается Яном, которое бы видкидав Петр, и наоборот. Оба образа свиту есть видминними, но не зиштовхуються один из одним. Сразу же, пид влиянием рассмотрения этого примера, может возникнуть вопрос: или оба образа свиту есть истинними, или лишь один из них заслуживает наименование истинного?.Занимаясь этому вопросом, Айдукевич утверждает, что человек, который пизнае, зовсим не стоит перед фактическим материалом, который потрибно охватить в теории; пизнання грунтуеться на поисках понятийного аппарата, при допомози которого мы создаем определенную перспективу свиту. А оскильки вибир понятийной аппаратур есть довильним, то мы довильно создаем нашу перспективу свиту. Однако, мы не знецинюемо этим иншои перспективы, ведь она является произведением иншои понятийной аппаратур и неприступная для нападив, направленных с позиций нашей аппаратур. Избирая языковую аппаратуры, мы тем самым замыкаемся в ее границах и делаем себя неприступными для любой критики, которая не желает принять нашей аппаратур, а итак - и нашей позиции. Дослидник не может занимать позиции объективного судди, вин должен всегда стоять на грунти какой-нибудь понятийной аппаратур. Тем самым вин недосягаемый для критики с позиций иншои понятийной аппаратур, а также сам не может подвергать критике никого, кто пользовался бы иншою понятийной аппаратурами. Звидси вытекает такой вывод: достаточно избрать определенный язык и послидовно проводить постулаты несуперечливости и систематичности, лишь бы признать, что истиною может быть любое положение в пределах обусловленной перспективы свиту.
Вернуться назад