Певец Киевской Движении - Митуса
Певец Киевской Движении - Митуса
Мы почти ничего не знаем о театральном и музыкальном искусстве Киевской Движении. Особенно о зрелищах. Например, на фресках Софийского собора в Киеве зобрашено акробатов, но нет уверенности в том, что это древнерусские, а не византийские артисты. Так же не ясно, византийский или русский орган нарисован на одной из тех фресок. Если ученые знают, что на Движении XI-XIII ст. существовала историческая литература (летописи) и произведения изящной словесности, например «Слово об Игорев поход», то почти ничего не известно о спивцив, рассказчиков былинок, исполнителей дружинных и исторических песен. Тем циннишою есть короткий рассказ галичского летописца о знаменитом певце Митусу, человека независимую и гордую.
Об этом средневековом артисте, вероятно, высокого кшталту, мы узнали лишь потому, что его жизненный путь пересек с путем большого галицко-волынского князя Данила. Волей судьбы Митуса оказался втянутым в политическую борьбу в Галичском княжестве и пруд ее жертвой, как это обычно бывает с людьми, от политики далекими, наипрежде - с художниками.
Произошло это на 40-начала х гг. XIII ст. , вскоре по монголо-татарскому нашествию на Русь, когда Данил Романович готовился выгнать из Галича боярского попихача, черниговского княжича Ростислава, который самочинно сел на престол, воспользовавшись из отсутствия великого князя.
Данил с братом Васильком спешно собрали войско и пошли на Галич. Ростислав, едва лишь услышав о приближении войска Романовичив, оставил престол и убежал к Венгрии, король которой поддерживал его против Данила. Некоторое время Романовичи преследовали врага, а потом возвратили домой, чтобы «вставить землю», т.е. укрепить южные рубежи Галицко-волынского княжества, которым угрожали татары.
Ростислав уток, но бояре, которые посадили его в Галиче и всячески поддерживали, остались. Тогда Данил не мог еще войти в Галич, так как не хватало силы. Но он решил подавить костер боярской оппозиции на западе Галичской земли. Одним из оплотив большого боярства всегда был Перемишль. «Горная страна Перемишльська», как называл ее летописец, издавна пользовалась определенной автономией в составе Галичского княжества. Поэтому оказывало содействие окраинное положение, загубленисть в горах ее центра - града Перемишля. В те года в нем не было князя, зато порядкував церковный властитель, галичский епископ Артемий.
В научной литературе уже. отмечалось, что церковь, которая своей природой была призвана укреплять центральную власть и противиться стычкам между феодалами, в Галичском княжестве стояла все же таки ближе к боярам, чем к князю, да еще и такого властного и решительного, как Данил Романович. Епископ Артемий благословил Ростислава на галичское княжиння, будто забыв, что тот не имел династических прав на престол, так как живые и здорови были галичские «отчичи» Данил и Василько. Характерно, что когда при приближении рати Романовичив княжич Ростислав побежал к Венгрии, «вместе с ним, - иронически нотуе летописец, - убегал Артемий, епископ галичский, и другие галичане», т.е. большие бояре.
Галичский книгочей подробно рассказал о карательной экспедиции, снаряженной Данилом к Перемишля. В городе тогда правил за воеводу какой-либо Константин рязанский, вероятно, кто-то из рода рязанских князей, который служил Ростиславу. «Данил послал дворового (Андрея. - Авт. ) к Перемишля против Константина рязанского, присланного от Ростислава, а епископ перемишльський (Артемий. - Авт. ) был в заговоре с ним. Когда Константин услышал, что Андрей идет на него, он уток ночью. Андрей его не залогов, но залогов епископа и пограбил его гордых слуг (бояр. - Авт. ), изодрал их бобру колчани и прилобки их шапок с волчьего и барсучого меха». Летописец ошибся: все же таки епископа Андриеви не посчастливилось схватить. Он вместе с Ростиславом был на изгнании в Венгрии. Но епископское богатство досталось переможцям.
Перемишльський епископ, будто настоящий князь - а таки им и был, но не светским, а духовным, - имел пышный и богатый двор. Он имел даже собственного певца, который тешил епископа и его гостей своим пением. Галичский летописец сказал об этом с иронией и не присущий ему злобностью: «Знаменитого певца Митусу, который когда-то из гордости не захотел служить князю Данилу, ободранного и связанного привели (к Андрею). Т.е., как сказал приточник: «Тщеславие твоего дома погибнет; бибр и волк, и барсук будут съеденные». Так в притче было сказано».
Непривычная зловтишнисть галичского летописца объяснюсь, думаем, тем, что в его глазах тот Митуса (вероятно, уменьшительная форма от лица Дмитрий) был олицетворением федальной разрушительной анархии, боярской и церковной. Ведь книгочей, высказывая идеи передовой части галичского общества, поддерживал стремление Данила к централизации Галицко-волынской Движении. Не ведаем, чему так произошло, но рассказ Галицко-волынской летописи о Митусу осталась в древнерусском писательстве единой. Это при потому, что люди его профессии жилы и в других городах Давней Движении. Не приходится поэтому испытывать удивление, которые существуют разные толкования процитированных отрывков источника. Известный украинский фольклорист и литературовед М. Максимович в 70-х гг. прошлого столетия писал: «Упомянутый Митуса был знаменит в свое время церковный певец, который принадлежал к пивчих перемишльського владыке, но не пожелал раньше вступить к певчим князя Данила Романовича». Кажется, по такому мнению ученого навернула принадлежность Митуси к двору церковного владыки. Считаем ее сомнительной.
Вернуться назад