Коммунистическая риторика
Коммунистическая риторика главным образом базировалась на политической пропаганде, коммунистической символике.
Политическая пропаганда складывалась в тиражировании политической символики. Это может быть тиражирование словесных формул и визуально воспринимаемых эмблем. Памятники, бюсты, барельефы, портреты, значки, плакать, изображения политических деятелей и государственных символов на денежных знаках, открытках, конвертах, марках, печатях, вывесках, на страницах букварей и учебников - все это проявлению пропаганды. На словесном уровне - это знаковые имена, цитаты, просто ключевые для заданной картины мира слова.
Советское время широко тиражировало цитаты из Ленина, украшая ими стены кинотеатров («Из всех искусств важнейшим для нас является кино»), почтамтов («Без почты и телеграфа социализм есть пустейшая фраза»), учебных заведений («Учиться, учиться и учиться»). Такие девизы, например, как «Мир. Труд. Май», наглядно показывают методы пропаганды. Она не связана с самостоятельной аргументацией. Ее суть - повторение. И «мир», и «труд», и даже «май» - ключевые слова, знаки соответствующей картины мира. Такие слова-знаки советской пропаганды, как «Май» и «Октябрь», выявляют связь пропаганды с календарем, праздниками, юбилеями. Моделью и прообразом любой пропаганды является обряд, а обряд в силу самой своей повторяемости связан с календарем. Политическая пропаганда имела свои памятные даты, свои праздники, соединенные с особенными общественными действиями (достаточно вспомнить первомайские демонстрации и ленинские субботники).
Советская символика выросла из символики революционной в ее большевистской редакции. Годы гражданской войны были годами напряженной ораторики и политической дидактики.
Под ораторикою следует рассматривать то, что Аристотель называл судебным и совещательным красноречием - решает злободневные задачи, черпая свои темы из актуальной действительности. Ведущая стратегия ораторики может быть названа метонимией, потому что она основана на смежности явлений и представлений. Ораторика занята отбором представительских фактов и в целом не склонна анализировать жизни путем домиркування какого-то сложного конструкта, прибегать к «дополнительным построениям» в виде метафор и аналогий.
Ораторика рассчитана на достижение конкретного результата, по убеждению колеблющихся или даже несогласных. Она достаточно напориста, но она же склонна к диалогу и всегда чутко реагирует на отрицание оппонентов. Каждое выступление оратора можно понять как реплику в большом диалоге.
Предвыборные выступления кандидатов, например, - это типичная ораторика. Все они имеют полностью конкретную цель - завоевать голосу на выборах, то есть повлиять на поведение адресата в полностью конкретном случае.
Многие политические ораторы революционного и советского времени имели юридическое образование и были связаны с традициями судебной риторики. Они не ограничивались аудиторией единомышленников, не боялись обращаться к тем, кто колебался или к тем, кого сами считали лишь временным союзником.
Сами большевики первый, «кружковий» период распространения марксистских идей называли пропагандой, второй, «массовый» - агитацией. То, что большевики считали пропагандой, вернее было бы рассматривать как полемику или кружок ораторику. В среде революционеров постоянно шла борьба отдельных течений, и это требовало аргументации, а не простого тиражирования политических символов, как в случае чистой пропаганды. Язык политических и философских брошюр - яркий пример такой революционной ораторики. В работах Ленина, например, очень мало проповедей марксизма и еще меньше популяризации его. Вся риторика Ленина построена на значностных расхождениях, дистинкциях, обобщенно говоря, на том, как отличить одних «друзей народа» от других его «друзей».
Большевики называли второй период своей деятельности агитацией, имея в виде ее направленность к массовой аудитории. В нашей терминологии это не совсем агитация. Агитировать, мобилизовывать, подхлестывать можно лишь единомышленников. Большевики же занимались революционной ораторикою, перепереконанням. Они не просто предъявляли широким прослойкам населения свой красный символ веры, как позже делали их последователи, но активно убеждали тех, кто колебался, лавировали, заключали временные союзы.
Ведущим политическим оратором предреволюционного и революционного времени был, конечно же, сам Ленин, чья риторика сложилась под воздействием теории и практики русских судебных ораторов прогресистского направления. Наиболее непосредственное влияние на риторику Ленина оказал такой теоретик судебной ораторики, как П. С. Пороховщиков. Следы знакомства с его работой «Искусство судебного оратора» оказываются у Ленина даже на уровне заимствованных оттуда примеров. Главной чертой ленинской риторики была ее гибкость и контрастность. Любимая фигура Ленина-оратора - диафора, что запомнилась миллионам людей по фразе «Есть компромиссы и компромиссы». Интересно, что один из филологов советского времени, которое изучает ленинское наследство, думал, что открыл новую фигуру, которая встречается только в публицистике Ленина. Это была именно диафора, для которой исследователь никак не мог подыскать пригодного названия.
Вернуться назад