Андерсон Бенедикт и его научные взгляды и работы

Биографическая справка

Бенедикт Ричард Огорман Андерсон родился 26 августа 1936 года в Китае, где его отец работал митнимчиновником.

В 1941 году семья Андерсонів перебралась в США.

В 1957 году Бенедикт Андерсон получил степень бакалавра в Кембридже. Проявив интерес к политике в Азии, он принял участие в исследовательской программе по Индонезии Корнельского университета

Несколько лет работал в Джакарте, после публикации работ о перевороте, который состоялся в Индонезии, был в 1966 году высланный из страны

Со временем Бенедикт Андерсон работал в Таиланде, начал излагать в Корнельському университете (Нью-Йорк).

Исследование Бенедикта Андерсона посвящены вопросам политического развития Юго-Восточной Азии, в частности - Индонезии, Таиланду, Филиппин

Автор книги "иmagиned Communиtиes: Reflectиons on the Orиgиn and Spread of Natиonalиsm", посвященной проблемам национализма. Профессор Корнельского университета, руководитель проекта Корнельского университета "Современная Индонезия".

Взгляды и главные работы ученого

Национализм возник в Европе в конце XVииистоліття вместе с развитием капитализма. Известный американский политолог Бенедикт Андерсон в своей книге “Вообразимые сообщества” (классическая, переведенная многими языками работа американского ученого дает удивительно оригинальную и вместе с тем убедительную интерпретацию непростых процессов зарождения и формирование новочаснои национального сознания в ранньомодерних обществах) объясняет его возникновение почти анекдотическим стечением обстоятельств: распространением капитализма, коммуникативных технологий и выбором людьми разных языков общения. Если верить его версии, то Франция, Германия, Польша только потому й появились на карте Европы, который заработал печатный станок, а затем - появилось сообщество читателей, которые из газет и узнали, что они являются французами, немцами, поляками. Т.е. стали заангажированными в процесс построения наций даже без своего известная

Бенедикт Андерсон деконструюе понятие нации. Его книга начинается из утверждение “The natиons were иnvented by natиonalиsts” - “Наций были выдуманные (Нации изобрели) националисты”. Которое же здесь возможное примирение? Между деконструкціею гранд- или метанараціи и той позицией, что нации является реальностью?

Если мы исследуем группы, локальную ли историю, то во все эти понятия імпліковано гранднарацію. Немного развернуть эти сроки, и они вписываются в инструментарий, который уже есть гранднараціею. Мы не можем выпрыгнуть из них, как из собственной кожи. Поэтому последовательный деконструкціонізмнеможливий.

Как все это примирить? Бенедикт Андерсон считает, что нации - это воображаемо сообщество. Действительно, это так, но чему она воображает свою самість? Чему и самість вытворилась, выработалась? Очевидно, потому, что у нее есть целый ряд мітів, стереотипов, автостереотипів и представление об общей исторической судьбе. Это уже уровень реального исторического процесса, а не историографии как конструирование. Представление об общей исторической судьбе, об общности побед, баталий, страданий, горя и несчастье тоже цементирует это явление. Представление об общей исторической судьбе есть функциональным с етнологічнои точки зрения (я является етнологом). Это понятие есть очень важным функциональным элементом этнической идентичности. Люди сознают себя сопричастными к общей исторической судьбе, даже если это фантазми, конструкты, даже если они конструируют героев, которых не было. Эти фантазми, конструкты, міти работают. Они функциональные потому, что цементируют это сообщество зісподу, снизу.

По мнению автора “официальный национализм” сложился исторически как реакционный ответ на народные націоналізми, направленные снизу против правителей, аристократов и имперских центров. Самым показательным есть пример Русской империи, в которой цари правили сотнями этнических групп и множеством религиозных общин, а в своем круге общались на французском языке, который було знаком их цивилизованной відмінности от подвергнутых. Выдается, что лишь крестьяне говорили русской, но с распространением в империи народных націоналізмів (украинского, финского, грузинского и т.д.) в девятнадцатом столетии цари, в конце концов, решили, что они прежде всего россияне, и в 1880-х (лишь 120 лет тому) начали губительную политику русификации своих подвергнутых, урівнюючи, так бы сказать царів и подвергнутых, чего когда-то избегали. Так же Лондон старался англізувати Ирландию (и досяг заметных успехов), Немецкая империя старалась онемечить свою часть Польши (с очень незначительным успехом), Французская империя навязывала французский язык італомовній Корсике (частично добившись успеха), а Османская империя - турецкий язык арабскому миру (безуспешно). Во всех случаях, сошлюсь на себя же, основное усилие было направлено на то, чтобы узкую и короткую кожу наций натянуть на огромное тело старой империи.Можно ли сказать, что эта форма национализма характерная для Запада или же для Востока? Андерсон Бенедикт считал, что во всемирно-историческом масштабе китайский национализм возник довольно поздно, но в очень специфической ситуации, к которой можно найти немного параллелей в мировой истории. Китай был насквозь пропитанный разными імперіалізмами эпохи, включая японский, но на самом деле колонизированным не был. Много конкурирующих імперіалізмів, в частности и Великобритания, которая столкнулась с трудностями в Индии, не оставляли мыслей об увлечении огромного имперского Китая (ближайшее сравнение здесь, возможно, - имперская Эфиопия). Кроме того, имперский Китай был настолько же слабым, как и царская Россия. Японцы победили царский флот за шесть лет до катастрофы маньчжурской династии и за двенадцать лет до кровавого конца самого царизма. Все это давало возможность многим националистам первого поколения думать, что империя без особых трудностей может превратиться в нации. Эта мечта была и в Енвер-Паші в Стамбуле, и у полковника Менгісту Маріама в Аддис-Абебе тремя поколениями позднее, и у полковника Путина в современной Москве. Они, не долго думая, соединили народный национализм всемирного антиимпериалистического движения с официальным национализмом конца девятнадцатого столетия; и нам известно, что последний был национализмом, который выходил от государства, а не от народа, и оперировал сроками территориального контроля, а не народного освобождения. Отсюда и странная зява типажа настоящего народного националиста Суй Ятсена, который озвучивает претензии Китая на разные районы Юго-Восточной и Средней Азии. Эти требования были основаны на реальных или мысленных территориальных завоеваниях династических правителей, причем, много кто из этих правителей не были китайцами и против них, казалось бы, народный национализм должен был бороться. И Гоміньдан, и, позднее, КПК в разное время и в разных масштабах подтверждали эти претензии



Вернуться назад