О чувствительной и рациональну складови научного пизнання


Без дослидження процесса пизнання, которое определяет приемлемую версию объединение чувствительной и рациональнои слоговой научного пизнання мы попадаемся в плен догматического сенсуализму с его солипсичними парадоксами, или фантазуючого мистицизму с парадоксом "герменев-тичного круга". Т.е., идеологична ориентация на попытку деконструювати "сцентрованную епистемологиею философию"[критику которой см.: 29.-с.41-68] есть один из вариантив внедрение одниеи с возможных епистемологий в якости догмы, которые не пидлягае рефлексии.

Прикладив системы обоснований, которые избегают саморефлексии дос-татньо. К ним имеем виднести загальновидоми попытки свести чувствительную дияльнисть человека к тваринности. В этом случае здебильшого опираются на констатацию, что животных, имея довид для формирования которого мотивацийними сигналами могут служить неистотни в биологичному видношенни раздражители (дзвинок, лампа), создают рефлекторни ориентири и "субективни модели" зовнишнього свиту, яки принципиально не видризняються вид человеческих [Див.:30.-с.96-103]. Обосновываются эту идею следующим. Оскильки такая чувствительная дияльнисть разрешает адекватно ориентуватися в ризноманитних условиях среды, учитывая и нови, ее можно рассматривать как "низший ривень" цилеспрямованои дияльности.

По моему мнению здесь не учитывается, что проявления життедияльности, яки зминюють среда и здийснюються в минливому довкилли, могут быть ризними: змина мисцеположення, разбивание горихив, дыхание, стариння и и т.п.. Поэтому отожнювати их, навить ограничиваясь предостережением - "низший ривень", из цилеспрямованою дияльнистю не можно.

Свидому дию зовнишньо видризняють как видминну вид процесив приспосабливание к окружающим условиям. А ти дии, яки здийснюе животные ограничиваются именно приспосабливанием, оскильки животных лишь викорис-товують природу привнося к ней змини своей присутнистю. Условия нормального иснування животные имеющееся вместе из их иснуванням. А условия иснування человека, как отмечал еще Ф.Енгельс, в естественно созданному вигляди не иснують [Див.:31.-с.495]. А сучасни экологи делают ударение на потому, что таки условия взагали не могут иснувати [Див.: 32.-с.139-149].

Анализ особенностей чувствительной дияльности животных и человека проявил, что "внутришни модели" (М.Дубинин), т.е. субъективный образ свиту, по своей форме не имеют спивпадати с объективной дийснистю (віддзеркалюватися), оскильки их функция состоит в викликанни в потрибний момент потрибнои привычки дии, через которую видбудеться удовлетворение потребности организму. Эта характеристика, к речи, принимается прагматизмом как основоположное определение чувствительной дияльности человека. Функциональнисть субъективных образив нуждается в тильки опосредствованной связи с довкиллям, лишь бы образы были достаточно самовидминними один вид одного и не змишувалися миж собой. Когда экспериментатор зажиганием лампочки вызывает рефлексы желудку (как у животных, так и у человека) вин доказывает, что непосредственной связи миж сигналом и свойствами вещей "самих-по-соби" нет.Обратимся к бильш детальной илюстрации. Обезьяна, которая имеет привычку сбивать пидвишени ласощи гилкою, попав у условия когда отсутствуют гилки, а ласощи пидвишено, использует инший предмет для сбивания желательных плоди, хотя предварительно для таких дий этот (новый для нее) предмет еще не использовался. Хотя в нашему приклади, обезьяна нового способа дии тила не изобрела, так как его взагали нельзя построить без попередних тренировок (ти кто занимался спортом об этом хорошо знают), она оказалась способной присоединить предварительно видпрацьовани привычки к предмету, который впервые стал частью ее личного досвиду. Ряд отдельных дослиджень убеждает, что усовершенствование своего досвиду обезьяна здийснила с помощью здатности создавать представление. В уявленни она была в состоянии видилити из ряда свойств окружения корисни и применить их с помощью имеющихся привычек. Обезьяна ниби виришувала задачу: "чем воспользоваться?". А дияти она могла лишь теми формами движения тила, яки это тило уже здийснювало предварительно. Т.е., среда служила орудиям выбора потрибнои формы движения среди множества иснуючих привычек. Поэтому видповидаючи на вопрос по особливости видношення обезьяны к среде, имеем признать, что она способная воспринимать его в якости орудие для выбора форму дияльности.

Если предметы окружающего мира для животных есть то, что она из им способна сделать, тоди ее восприятие дийсности исключительно субективни. Детализуючи укажем, что в наший демонстрации зовнишня форма предметив заставляет срабатывать тот или инший рефлекс. Поэтому животные лишь как непосредственная частица протикаючого процесса взаемодий и может достичь желательного. А человек, имея такую самую здатнисть, способная на якисно инше. Люди могут использовать машины замисть своего тила, где обязательным условием возникает информованисть о процессах, которые протикають в середини машины. Здесь применением привычек не обийтися.

Надо указать, что наше детальное расписывание приведенной илюстрации связанно зи попыткой Р.Рорти [Див.:33] рассматривать епистемологию исключительно в якости учение о сенсуальной природе пизнання, забывая, что головни проблемы теории пизнання родились в наслидок усвидомлення неможливости свести пизнання к чуттевости, а человека к "осложненной обезьяне".

Указанная нами функциональнисть чуттевости и образованных ею субъективных образив (пусть "комплексив видчуття", как говорил Беркли) обнаруживает лишь ее практичнисть, которой прагматизм всегда ограничивался как достаточной пидставою для висновкив. Однако, окрим практичности и субективности человек способен достигать истинности.





Вернуться назад