Проблема реконструкции научного знания

Часто утверждают, навить в специальний литератури, что "метод" классической физики - "гипотетико-дедуктивний". Это вирно, но, как иноди высказываются математики: "с точнистю к наоборот". Этот метод был и есть "дедуктивно-гипотетичним", и это зовсим не перестановка терминив, а констатация принципиально иншого смысла.Из изложенных выше причин, за самым способом задачи классической "физичнои реальности" доминуюча роль привставала математици. Если множество экспериментальных данных не обработанная логично, не приобрела аналитичнои формы, чтобы быть пригодной для математического обоснования и дедуктивного вывода, то сам емпиричний материал миг рассматриваться пока что (к обоснованию) тильки как гипотетичний, возможный, но "недийсний элемент теоретической истини". Видзначимо, что математическая дедукция столиттями служила ниби перевиркою надийности, достеменности, "чистоты" эксперимента, а также средством обоснования или опровержение его как гипотетичного, недостеменного. Возможно, знаменитое кредо И. Ньютона "Гипотез я не выгадываю" в этом контексти есть более близким к истини, ведь факты истории показывают, что вин вмило пользовался услугами научной гипотези, среди которых мистився и "идеал" полной аксиоматизации физики по образцу геометрии, но с учетом природы и змисту физичнои науки. Это, как видомо, реализувати не вдалось.

Новый, квантово-механичний спосиб мышление видразу же начинает из того, что "снимает" из себя доминуючу в класичний физици математическую форму и приоритет математической дедукции над физичним змистом.

Сохранение классической традиции в условиях появления нового (микрофизичного) "объекта" дослидження и новых видив экспериментирование с ним угрожало накоплениям и нарастаниям теоретических "илюзий", что выходили из заведомо заданной предпосылки почти абсолютного "восхождение" физичних данных к видпрацьованих формул и траекторий. Побично и основой, и продуктом самых этих илюзий было желание и вира в иснування заведомо установленной гармонии миж свитом "физичним" и "математическим".

Таким образом, новый спосиб мышление стал "физико-математичним". Осуществилось будто возвращение к индуктивизму, необхиднисть которого уже с 1826 года обосновывались перши позитивисти: О.Конт, Дж.С.Милль, Г.Спенсер, В.Уевелл. Напомним, что в своему "Новому Органони" Френсис Бекон разрабатывал идею преобладающего использования метода индукции для экспериментального природоведения; но без соединения этих методив из математической формой они не володили необхидними свойствами "операциональности" и "инструментальности", какая имела мисце в прогреси быстрой и успишнои математизации (дедуктивизации) физики. Теперь на основи индуктивнои логики Милля, что заложила логични пидвалини статистическому анализу, индукция была уже не в изоляции вид математики, а в усвидомлений и критичний едности с математической формой изложения собственного физичного змисту. В основу была положенная "фактическая", экспериментально определенная физична реальнисть. и лишь пид емпиричний базис, на его фактуальний основи возникали проблемы поиска новой и адекватной формы математического видображення циеи реальности (как вторичной, теоретически похиднои, минливои и множественной, а не единственно возможной).

Квантово-механичний спосиб мышление подверг испытанию на соби влияние не тильки позитивизму, а и неокантианства. Принаймни кантивську требование строгого размежевания предметив имеющегося, апостериорного, емпиричного "досвиду", с одной стороны, и предметив тильки лишь потенцийного, гипотетичного, возможного, теоретического "досвиду", с иншого. Слидуючи за аргументациею Г.Когена, в середовищи значительного круга философив и природознавцив утвердилась мысль, которое чистое созерцание е не данным субъекту именно собой, оно формируется и есть продукт определенной степени развития мышления, как и категории. А оскильки прогресс науки засвидчив, что без опоры на индуктивне обобщение емпиричних данных мышления не способно находиться на ривни останних проблем природоведения, прогресс научной мысли должен опираться на зиткнення с дийснистю которая находится за пределами форм бытия самой мысли. К речи, здесь идея интерпретации принципиально не способна соединиться с емпиричними данными

За свидченням и утверждением М.Борная, "современная физика достигла своих найбильших успихив при допомози применение методологичного принципа, згидно какого понятия, которое видносяться к видминностей за пределами возможного досвиду, не имеют физичного смысла и повинни быть елиминовани. Этот принцип не единовременно применялся в физици, начиная с часив Ньютона. Найбильш замечательными примерами успишного использование этого принципа есть обоснования Ейнштейном специальнои теории видносности путем видмови вид понятие ефира - субстанции, что находится в стани абсолютного покоя, а также обоснование Гейзенбергом квантовой механики, которое базируется на елиминации из картины строения атома радиусив и частот обращения электрона вокруг ядра. Я считаю, что этот принцип необхидно применить и к идеи физичнои безперервности" [3.-с.163].Относительно этих мыслей М.Борная выскажем декилька замечаний. Елімінування в данном случае, по сути, это операция возражение смысла и змисту фундаментальных понятий и принципив науки путем "устранение старика" и введение "новых" представлений, которые не возражает интерпретацию и деконструкцию как методив их построения. Однако, мы обнаруживаем "зарождение" нового, неклассического способа научного мышления в тогдашнему математизованому природознавстви как наслидок "давления" емпиричних данных, а не в наслидок самоконструирование бытия через субъективную деконструкцию и интерпретацию теории. Вызывает некоторый сумнив утверждение М.Борная об использовании принципа елиминации еще с часив Ньютона, так как вплоть до Канта ни в метафизици, ни в физици предметы возможного и "чистого" досвиду в строго обоснованной форми не различались (попытка Лейбница это сделать, как до^-водится Кантом, была неудачной).



Вернуться назад