Проблема реконструкции научного знания
"Опирайся на мужнисть свидомости" писал Э.В.ильенков обращаясь к своему ученику, который в розпачи воскликнул к своему учителю: "Навищо ты подверг наказанию нас здатнистю усвидомлювати?". Дело состоит в потому, что мы дийсно строим образы и картины свиту, яки независимо вид интерпретаций навично вычеканят наше Cogиto для наших нащадкив. Они будут знать нас не за нашими интерпретациями, а за вычеканенными на вики (а не "бытие" или "буття-в-повсякденности") "картинами-ейдосами" созданного нами свиту. Так же мы воспринимаем архитектора за его архитектурою, Рембранта и Куинджи за их картинами, Моцарта и Глинку за их музыкантом, а не за интерпретацией безличи здесь-бытие обстоятельств. Тильки прокурора и адвоката будут цикавити интерпретации, если новая многоэтажная будивля развалится
В том случае, когда научное нерозуминня непосредственно усвидом-лене, т.е. связанное с "теоретическим сумнивом" (диею научного Cogиto за Декартом), оно может быть преодолено строгим доведением, или же убедительным экспериментом. А что же делать, когда "виришальний" эксперимент или доведения попадаются в плен нескинченого регресса фальсификационистських опровержений, которые были описани в работах и.Лакатоса? Тоди отдельный человек свое нерозуминня может одолеть становясь принципиально иншою особистистю, иншим "Я", своеридною видмовою вид самого себя бывшего. Этот процесс непосредственно видноситься к дияльности духа, которую называют "философия". Тоди философствування начинает видбуватися как закономирний фрагмент определенного рода послидовного дослидження, которое здийснюють навить найпереконаниши наукови педанты, которые систематически зустричаемо в работах выдающихся математикив, физикив, биологив, писля усвидомлення ими собственного нерозуминня. В нерозуминни они обнаруживают для себя факт потери едности себя с наслидками дий своего собственного ума, фактом потери едности своего "Я". и именно философия (а в ХХ ст. это философия науки) остается останним "бастионом", который зберигае "шаткий" грунт самоусвидомлення "Я-науковця" над пустотой нерозуминня.
Обращаясь к видомих фактив с истории науки мы можем засвидчити положительное значение нерозуминня. Например, у Ейнштейна и Борная было цилком видминне, якисно противоположное розуминня того, что такое "реальнисть", особенно - "физична реальнисть". Сам эффект нерозуминня (за свидченням Борная) состоял вот в чем. Борн разработал принципиально новое "статистическое" толкование квантовой механики. Ейнштейн в своей статти высказал аргументы против такого пидходу. Борн не признал ци аргументы, и бильше того, считал, что именно математическая сторона аргументации Ейнштейна есть незадовильною. Вин написал видповидь, в який попробовал "обосновать свою статистическую точку зрения, показывая, что требования классической механики о детерминованисть невиправдани, оскильки они основываются на припущенни о том, что абсолютная точнисть данных имеет физичний смысл, а именно это я считал абсурдным. Таким образом, я развил статистическое формулирование классической механики. Потим я дал строгую квантово-механическую обработку примера, предложенного Ейнштейном, и показал, что в класичний граници вин точно приводит к результату, полученному ранише из моего статистического формулирования квантовой механики.
Ейнштейн видповив, что я невирно его зрозумив, оскильки его возражение имеют видношення к концепции реальности, а не детерминизму. Следующая переписка была богата на примеры взаимного нерозуминня"[3. -с.168-169].
Причина "фатального нерозуминня" миж двумя выдающимися физиками насправди заключалась в "конкретний философии научного мышления", а потим уже в витлумаченни фундаментальных физичних понятий и проблем.Г.Борн прямо указывает на этот факт и эту причину: "На певний стадии своего развития теоретическая физика, шагая своим собственным путем, была вынуждена отказаться вид значительной части традицийних философських идей и заминити их новыми. Но, все же таки, ряд провидних физикив - в том числи Ейнштейн, где Бройль и Шредингер - не приняли нового способа мышления"[3. -с.162].
Нет ничого странного в потому, что появление нового способа мышления сопровождается критикой старика. Вместе с тем "новое" спиввидносять с попередним перевиряючи истиннисть и ефективнисть первого. Однако, как "перевести" абстрактни сутности, таки как философськи идеи, в русло их конкретной перевирки, обработки и селекции? Так или инакше в структури научного знания они занимают не последнее мисце, что засвидчило падиння классической физики из пьедестала "императрици наук".
Нет иншого способа репрезентовать философськи идеи, аниж "оп-редметити" их. Это видомо еще с часив античности: как видзначав Аристотель, "справди, знание в дии есть то же самое, что его предмет" [4.-с.316]. инша дело, которое "мира" циеи точности должна быть умной, видповидати природи самого дослиджуваного вопрос или предмету. Епистемологичним средством такого опредмечування служит "модель" [Див.:5.-с.265-268]. Так, например, концепции атомизму, прежде всего, есть не что инше, как конструирование и селекция все бильш адекватных моделей умственной дии, а не картина свиту.
Модельнисть имела мисце и в висвитлений нами ситуации. Ейнштейн здийснював свою критику высказывая свои идеи с помощью простых модельных прикладив. Борн руководствуется таким самым принципом, стверд-жуючи, что его модель "дает можливисть проилюструвати абстрактни философськи идеи при допомози довольно элементарных геометрических миркувань. Это, конечно, не обеспечивает получения прямой видповиди на метафизични вопрос, но разрешает свести их к читко розризнюваних альтернатив, помогая, таким образом, прояснить логичну ситуацию"[3.-с.162].
Вернуться назад