Багатоманитнисть теоретических обективаций историзму в научных исследованиях
Тулмин констатирует, что Кун, равно как и Коллингвуд, начал из признание недоликив традицийнои индуктивнои логики. так как ии нельзя николи было растянуть настильки, чтобы она охватила теоретични преобразование, подибни к тем, что были викликани появлением те-ории Коперника.
Потим, чтобы объяснить процессы змин в науци, Кун предложил историко-социологичну гипотезу, которая грунтувалася на фундаментальний протилежности миж радикальными (или "революцийними") и нормальными (или "консолидуючими") процессами - "на ций стадии термин "революция" пиднявся к ривня объясняющей категории" [2. -с.188].
Пид давлением противоположных прикладив Кун постепенно видозминював свое объяснение настильки сильно, что, врешти сдач, вси дийсно теоретични змини можно было охарактеризовать как революцийни, а это, собственно, лишало данный термин специфичнои для него объяснительной цинности.
В своих же кинцевих выводах Кун "объяснил, что протилежнисть миж "нормальным" и "революцийним" предусматривает всего навсього логичну видминнисть миж теми выводами, которым можно дать "дедуктивное оправдание", и теми, которым его дать нельзя"[2.-с.189].
В кинцевому счета Тулмин, стараясь выразительно сформулировать это основное затруднення, дийшов такого вывода: при серьезному сприйнятти последнего заявления Куна и спроби провести видминнисть миж "нормальными" и "революцийними" научными аргументами в логичних терминах мы получаем "результат, который может сбить с толку" - "В останний интерпретации Куна его теория научных революций грунтуеться на логичному трюизми и, как такая, взагали бильше не представляет собой теорию концептуальных змин" [2. -с.188].
В процеси дальнейшего дослидження Тулмин выдвигает еще два принципиальных замечания в адрес "теории парадигм" Куна
Вин утверждает, что "(1) основной парадокс классической теории научных революций состоит вот в чем: она предусматривает, что помиж теми, кто пидтримуе ризни парадигмы, неминуемым есть взаимное нерозуминня"[2. -с.189].
Этого вывода невозможно запобигти к тем пир, пока рассматриваются парадигмы или плеяды "абсолютных засновкив в якости единых и неподильних. Однако, пидкреслюе Тулмин, необхидно провести еще одну видминнисть, которой ни Коллингвуд, ани Кун не выражают довольно ясно. В кожний иснуючий сьогодни науци можно видилити два ризних типы понятий и принципив. С одной стороны, есть основни "теоретични" принципы науки (например, закон всесвитнього тяжиння Нютона или генетични принципы расхождения признаков и комбинування наследственных факторив Менделя). С иншого - иснують "дисциплинарни" принципы (например, вси физиологични функции необхидно объяснять в химичних терминах), яки определяют основни интелектуальни цили науки и предоставляют ей хорошо розризнювану еднисть и безперервнисть. Таким образом, "основной парадокс выглядит зовсим по-ризному в случаях, когда научная парадигма определяется лишь в терминах общепринятых теоретических принципив, и в случаях, когда она видноситься к системе теоретических и дисциплинарних принципив, взятых в сукупности"[2. -с.187].
Если принять во внимание лишь теоретични категории, то переключение парадигмы не обязательно приведет к недорозуминня и можно цилком спокийно - без каких-нибудь прерываний спадковости - вводить в науку нови понятие. Например, теоретични понятие релятивистськои физики Ейнштейна есть принципиально несумисними с понятиями классических теорий Нютона в этому первому розуминни. Но приверженцы этих двух противоположных позиций имели бы довольно много спильних для них дисциплинарних тем, яки они смогли бы обсуждать при допомози общего для обидвох сторин словарного запаса, и вдобавок каждая с двух теорий улучшала бы "объяснительную дияльнисть" в теоретичний физици. Здесь мы имеем принять за благоприятную, указанную нами ранише, пропозицию А.Пуанкаре об иснування "универсального поля", на котором могут порозумитися два ризни субъекты, которые во-лодиють ризною языком. Этим полем есть объективная дийснисть.Уместно, также, вспомнить остроумное замечание Девидсона: "Уорф, желая продемонстрировать, что язык народа хопи имеет в соби метафизику, настильки неприемлемую для нас, что не может быть спивставленою с английською языком, хотя сам использует последнюю для разъяснения змисту высказываний хопи. Кун, так же, совершает, когда розповидае о том, что видбувалося к научной революции, используя - как вы думаете, что? - нашу постреволюцийну идиому"[10. -с.145]. Ци чудови примеры демонстрируют, что описывая кое-что средствами одниеи языка высказанный иншою языком, хотя сами авторы придерживаются принципив, что такой перевод невозможный, чему-то здийснюють этот перевод. Сам Девидсон определяет, что "видминнисть точек зрения может иметь смысл, тильки тоди, когда имеющаяся спильна система координат, которую они повинни роздиляти. Однако, иснування такой системы противоречит самий идеи неспивмирности, а потому нуждается в положениях, яки становлюють границу концептуальных каркасив"[10.-с.146].
Ситуация похожая на видомий в истории философии случай описан Диогеном Лаерським, когда два учни Сократа превратились на ворогив. "...Антисфен стараясь прочитать один из своих творив пригласил Платона. Когда тот спросил, об этом твир, Антисфен видповив: "О неможливисть разногласий". Тоди Платон произнес: "Как взагали можно что-то писать об этом?" - и начал доказывать, что Антисфен сам соби противоречит. Писля этого Антисфен написал диалог под названием "Сатон", направленный против Платона, и оба писля этих подий стали врагами"[11. -с.105]. Анализ этих випадкив ярко демонстрирует, что именно витсутнисть послидовного рефлексування высказанных миркувань становится причиной стакого непорозуминня.
Вернуться назад