Публий Овидий Назон


Публий Овидий Назон, насколько нам это известно из его автобиографии, родился 20 марта 43 г. к н.э. в Сульмони, в стране пелигнив. Его отец отослал Овидия вместе с его старшим братом к Риму для получения высшей, в основному ораторской, образования, чтобы подготовить их к государственной карьере. Но старший брат умер, а Овидий, хотя и занимал уже к тому времени некоторые второстепенные должности, уклонился от вступления до сената и полностью посвятил себя литературной деятельности, так как, за его же словами, все, что бы он не пробовал писать, превращалось в стихе. Чтобы оберечь Овидия от городских соблазнов, отец рано его оженил, но Овидий развелся с первой женой, потом и со второй, и лишь с третьей брак был более удачным - с молодой вдовьей Фабиею, что имела связи при дворе Августа, он прожил к ссылке, состоял в переписке с ней и во время ссылки (здесь, безусловно важную роль отыгрывала надежда, что молодая жена сможет помочь благодаря своим связям Овидию в ссылке).

Овидий всегда захватывался школьной риторикой. Следы этой риторики, которая использует эффекты и учит искусству живо аргументировать, удачно вести рассказ, вникать в человеческую психологию и оформлять свои наблюдения в виде изысканной речи, сохранились во всех произведениях Овидия.

Попав к обществу тогдашних литературных знаменитостей, которые группировались вокруг Мецената, Мессали Корвина, а именно Тибулла, Проперция, Горация, наподобие многих молодых людей, Овидий осуществил образовательное путешествие в Афины и в Малую Азию, а на обратном пути остановился в Сицилии, которая тогда была большим греческим культурным центром.

Первые ранние произведения Овидия - это три книги (початково 5) любовных элегий (Amores) и так называемые Heroides (послание мифических героинь к своим любимым, но в большинстве неверных, героев), а также высокостоимостная в древние времена трагедия "Медея", что к нам, к сожалению, не дийшла. О последней мы можем судить из послание Медей Ясону, частично и по одноименной трагедии Сенеки, который подражал Овидию. В своих любовных элегиях Овидий, вероятно, был продолжателем Тибулла и Проперция, хотя они воспевали пережитые ими самыми чувство, а вот героиня Овидиевих элегий, Коренная, возможно, и совсем не существовала. Вообще, эти замечательные по форме и остроумные элегии интересуют как произведения чрезвычайно живого и находчивого, наделенного богатой фантазией молодого поэта, но именно отсутствием реального чувства они наносят смертельного удара этому рода поэзии, который прежде всего требует искренности.

Сами по себе элегии содержат немало любовных установок, и будучи уже в зрелом возрасте, на их основе Овидий решает написать дидактическую поэму "Об искусстве любви" в трех книгах. Детальнее я рассмотрю ее позднее. Поэма имела большой успех, но была фатальной для самого автора: она оказалась сознательной или несознательной пародией на попытку Августа поднять с помощью специальных законов моральный уровень римской семьи (в поэме семени как общественная единица совсем не рассматривается как что-то святое и незыблемое, постоянное - наоборот, здесь мы видим, что семья - это быстрее определенную социальную обязанность, которая не предусматривает, скажем, сохранения верности своему мужчине со стороны жены; любовь, страсть в любой момент могут заложить жену забыть о своем семейном статусе и отдаться собственному желанию. С другой стороны для мужчины понятия семьи, - как своей, так и семьи избранной им для утех женщины, - это лишь препятствие, хотя это препятствие и необходимая для получения полноты впечатлений, как объясняет Овидий в "Любовных элегиях". Другими словами - сладким есть запрещенный плод, и полное наслаждение мужчина получит от женщины, если каждой пошлине будет наготове втекать от ее мужчины, который вот-вот должны возвратить. ) и стала одной из причин ссылки поэта. Так же эта поэма вызвала неудовольствие со стороны серьезных людей, на что Овидий ответил новой поэмой "Лекарство от любви" - средства помочь поэтому, чья любовь безнадежная.

После этих двух поэм поэт, казалось бы, вышел на правильных путь - решил написать римский Календарь (Fasti), т.е. описать обряды и традиции, связанные с каждым днем, к которому должны были прибавляться и астрономические сведения, и таким образом должен был создать литературное произведение общенационального значения. Посвятил поэт поэму Августу и на протяжении всей поэмы рассыпался в лести к нему. После смерти Августа Овидий переделывает по отношению к Германика, от которого он надеялся смягчения своего приговора. Источника поэмы разные - это есть и собственный опыт и наблюдения Овидия, кое-что сухие сведения из исторических работ Варрона и известного придворного грамматика Веррия Флакка, от ученого археолога и мифографа Гигина. Весь этот собранный материал Овидий написал соответственно вкусам его читателей в бодрый, интересный язык.

Следующий Овидиевий замысел - большой эпос на сложную и интересную тему - мифы о превращении людей в растения и животные, начиная от создания мира и заканчивая Цезарем, который превратился у созвездие. Эта работа заняла 15 книг значительного размера (Metamorphoses). Дальнейшая судьба "Метаморфоза" такая - после того, как Август отправил у ссылку поэта за аморальность (главным образом, наверное, за какое-то посредническое участие в любовных походеньках его внучки Юлии Младшей) в крепость Тома на южном береге Дуная, Овидий сжег рукопись "Метаморфоза", но со временем они были выданы за копиями друзей. Поэт был целиком оторван от мира, где он мог дышать и создавать, но и в ссылке не оставлял он свою писательскую деятельность. Так были созданы еще две сборника. В основному это есть обращения к жене и к влиятельным друзьям, имена которых в первом сборнике Овидий даже не рисковал называть. В этих элегиях есть много описаний местной природы и быта. Также есть и гневные элегии против врагов, которые стараются еще ухудшить его положение. Если раньше, а именно в "Любовных элегиях" поэта можно было предъявить обвинение в отсутствии настоящих и искренних чувств, то в последних сборниках Овидий уже не обходится лишь своей фантазией, наоборот, теперь он уже является искренним лириком, который охотно делится со своими чувствами. Хотя через специфичность своего положения эти элегии выходят кое-что однообразными по смыслу, благодаря большому мастерству формы и гибкости языка в них, эти элегии являются истинными жемчужинами в мировом наследстве лирической поэзии.





Вернуться назад