Опальные 50-генетики х лет. М.И.Вавілов


Улітку 1939 года в Эдинбурге должный был состояться VII Международный генетический конгресс, президентом которого еще 1938 года был избран Вавілов. Но Вавілову, несмотря на его обращение в Академию наук и в правительство, было отказано в поездке. Президентом конгресса пришлось избрать другого ученого - английского генетика, профессора Ф. Крю. На открытие конгресса, обращая к его участникам, он сказал: "Вы пригласили меня играть роль, который так украсил бы Вавілов. Вы надеваете его мантию на мои, не желающие этого плечи. И если я буду выглядеть топорно, то вы не должны забывать: эта мантия сшита для более большого человека". Что могло быть большим свидетельством международного авторитета Вавілова, чем эти слова? Не удивительно, что даже такой человек, как Берия, не решился арестовать его в год проведения конгресса.

Вавілов уже чувствовал арест, который надвигается. Но человек он был мужественный, держался бодро, говорил горячо о науке.

І вот 6-го августа 1940 года, во время экспедиции в Западную Украину, Вавілова арестовали. Во время этой поездки, что он делал вместе со своим учеником Ф. Х. Бахтеевим, Вавілов получил интересные результаты, но свои новые находки ему уже не удалось опубликовать. История гибели Вавілова - одна из найтрагічніших историй миноголо столетие.

Допрос Вавілова начался утром 12 августа 1940 года в Москве во внутренней тюрьме НКВД.

В первые дни допроса Вавілов держался очень твердо и решительно возражал, выдвинутые против него абсурдные обвинения. Но следственный - инквизитор бериевской выучки - умел "раскалывать" и таких мужественных, твердых и волевых людей как Вавілов, и 24-го августа добивается "признания". Больше того, старшему лейтенанту А. Г. Хвату удается заставить Вавілова написать на двенадцати страницах совсем фантастическое заявление, озаглавленное "вредительство в системе растениеводства, мной управляемого с 1920 года к аресту (6.VIII. 1940 года)". Написать такое Вавілова заставили, конечно ж, истязание, унижение и бессонные ночи. Было ясно, что упорствовать и опровергать клевету совсем напрасно, сопротивляться без толку. Целиком опровергал Вавілов только обвинение в шпионаже. Но шпионаж, как, впрочем, и в многое другое не верили его палачи.

После того как Вавілов "признал" себя "вредителем и врагом народа", к марту 1941 года его больше не вызывают на допросы, и, сидя в одиночной камере он мог отдаться своим мыслям. Но Вавілов все еще оставался Вавілов. Он не мог бездействовать: пишет давно задуманную книгу об истории мирового земледелия. Под рукой он не имел ничего, кроме карандаша и бумаги, но зато имел воистину безграничные знания. Это был последний подвиг большого ученого.

В марте 1941 года снова начинаются допросе. До этого времени он был переведен в 27-ю камеру Бутырской тюрьмы, в которой уже сидели около 200 человек. Каждую ночь Вавілова велели на допрос, а на рассвете, обессиленного, волочили назад и бросали прямо у порога камере. После этих новых допросов, во время которых А. Г. Хват усіляко унижал и обижал Вавілова, он сильно изменился, почти не разговаривал, заперся в себе. В скором времени Вавілова перевели во внутреннюю тюрьму НКВД, а 9-го июля 1941 года состоялась комедия суда над "троцкистом и монархистом".Перед судорог следователь организовал экспертизу научной деятельности Вавілова. Организованная Хватом "экспертная комиссия" состояла из явных неприятелей и личных врагов Вавілова. Хват умело подобрал экспертов, и когда он послал список президенту ВАСХНИЛ, чтобы тот мог "познакомиться со списком комиссии и высказаться по его составу", то президент написал на полях: "Согласный, Лысенко". Состав экспертной комиссии его целиком устраивал. На закрытом заседании военной коллегии Верховного суда СССР, которых 9-происходило го июля 1941 года и продлевалось лишь несколько минут, Вавілову выносят приговор - высшая степень наказания, расстрел. В помиловании Вавілову было отказано, и он был переведен в бутырскую тюрьму для приведения приговора во исполнение.

Но Вавілова не расстреляли в Бутырской тюрьме. Расстрел был отсрочен на полтора года. Фактически мгновенная смерть была заменена медленной мучительной смертью.

2-го октября 1941 года Вавілов был переведен из Бутырской тюрьмы во внутреннюю тюрьму НКВД, а 15-го октября ему было заявлениный, что он получит полную возможность научной работы как академик и что это будет выяснено окончательно на протяжении двух-трех дней. Очевидно, речь шла о его работе в одном из тюремных 8-институтов. 8-го августа 1941 года Вавілов обращается к Берии с просьбой даты ему возможность закончить на протяжении полугода составления "Практического пособия для вывода сортов культурных растений, стойких к главнейшим заболеваниям", а на протяжении 6-8 месяцев закончить при напряженной работе составления "Практического пособия из селекции хлебных злаков" относительно разных условий СССР. Но он так и не получает ответа с НКВД. 29-го октября 1941 года Вавілова на поезде привозят в Саратов. Вавілов попадает в корпус, где содержали наиболее больших общественных и политических деятелей. Здесь с ним вместе оказались редактор "Вестей" Ю. М. Стеклов, философ, историк и литературовед, директор Института мировой литературы Академии наук СССР академик И. К. Луппол и другие большие деятели. Сначала Вавілов сидел в одиночке, а потом он попал в камеру, где его соседями оказались И. К. Луппол и инженер И. Ф. Филатов. Несмотря на здоровье, которые ухудшается, Вавілов не падает духом и ободряет товарищей. Вавілов держался очень стойко, был бодрый и прочитал в камере 101 час лекций по биологии, генетике, растениеводству. Он был настроен оптимистически, много рассказывал о путешествиях. Виновником своего ареста он называл Лысенко.





Вернуться назад