АРХИТЕКТУРНЫЕ ВЗАИМОСВЯЗИ УКРАИНЫ С РОССИЕЙ
Едва или в какой-то области культуры обозначились так очевидно и убедительно давние взаимосвязи России и Украины, как в архитектуре. Возникнув из единого источника - Киевской Движении, Россия, Украина и Беларусь пережили возрасты тяжелых испытаний, мижчасся феодальной раздробленности, от которых первой оправилась [Московская] Русь, второй Украина, третьей Беларусь. Естественно, что культурные отношения налагодилися прежде всего между [Московской] Русью и Украиной, где мы уже в ХиУ-ХУи веках видим немало общего, особенно в оборонительной архитектуре.
Наиболее тесные и дружеские взаимоотношения установились после воссоединения Украины с Россией за Богдана Хмельницкого. Целый ряд памяток церковного строительства обнаруживает из того времени выразительные признаки влияния русского строительства, а одновременно в русскую архитектуру проникают определенные украинские приемы и формы. Из этих последних прежде всего надо отметить яруснисть, которая появилась на [Московской] Движении во второй половине XVII век и нашла здесь свою другу родину. Пути и точное время проникновения ее с пивдня на север пока что не установлены, но сам факт ее перенесения едва или подлежит сомнению. Из графических материалов, которые опубликовал еще Буслаев, яруснисть бытовала в Украине с XVI век, когда ее и следа не было на [Московской] Движении.
Конечно, вопрос, или перенесли украинские мотивы строительные, которые приезжали с пивдня, или их занесли русские мастера-каменщики, которые с того времени часто наездили в Украину, искать заработков? Это последнее, наверное, певнише, так как документы не сохранили нам среди московских строительных украинских имен, за исключением одного Старченка, в 1719 году, тимчасом как московские мастера в Украине насчитываются десятками. Другой новинкой, которая пришла из Украины и была облюбована в Москве, стала "купол", особая форма церковного купола химерического барочного очертания, которая прочно; закрепилась на [Московской] и Движении в конце XVII век и и предоставила верху русской церкви) особого чару, удерживая"! на протяжении всего XVIII веке].
Этим влияние украинское архитектуры на московское строительство не ограничился, отразившись в строении планов и обсягово-композицийних форм. Такое замечательное сооружение, как собор Донского монастыря, за всем своим замыслом не могла возникнуть без учета приемов и форм, давно уже произведенных в Украине. Собор, бесспорно, выразительно украинская рич.
В свою очередь целый ряд архитектурных черт русского строительства наблюдается в XVII веке в украинской архитектуре, в которую они проникали несколькими способами.
Наиболее частым было прямое приглашение из Москвы опытных строительных, с которыми заключали подрядный договор. Один из таких, очень типичный для того времени, давно уже стал широкоизвестным, - договор прославленного московского "каменных дел мастера" (каменщика) Иосифа Старцева, заключенный с гетманом Мазепой в 1693 году. Под скромным определением "каменных дел мастера" в Киев за сведением царя было послан наилучший зодчий тогдашней Москвы, строительного Крутицького терему. Посольского приказа и Кремлевской церкви Спаса за золотой решеткой. Он выстроил Мазепе две церкви - в Богоявленському Братскому и Микильському монастырях(1).
Второй такой случай был в 1700 году, когда по просьбе Мазепы Петр и прислал к Батурину другого выдающегося мастера Д.Аксамитова, названного в его отпускной к гетману "каменных сооружений художником". Договоренность Аксамитова с представителем Мазепы относительно строительства церкви в Батурине была, наверное, раньше, так как в отпускной грамоте пересчитываются многочисленные уже готовые строительные части будущей церкви, которые он имел с собой везти. Так, он вез с собой "к церковной вещи два каменные резные слупу, две капители, киот... шесть завершений", а с ним ехал его резчик - "сницар" - со слупом деревянном резным позолоченным и капителью с напивслупом (2).
Церковь в Батурине не сохранилась, разрушенная, наверное, во время бомбардировки города Меншиковым, но есть свидетельства о работе Аксамитова в Киево-Печерской Лавре, В донесении лавры в Коллегию иностранных дел от 17 июня 1721 года отмечается: "...сооружения внутри и вне монастыря... все то коштом монастырским строилось и каждый год чинилось... Кроме изгороди каменной с церквами, коштом предателя Мазепы сделанными, а монастырским доработанными... Типография в святой обители еще к предателю Мазепы и передше всех бывших гетманов и старанием справичних архимандритов печорских тиражом набожных князей... Острожских... сооруженная.... Суммы всей на колокольню от Мазепы предателя, может, было четыре тысячи карбованцев, за которую всякий материал: каменья, известь и кирпич в дело пущена. За роблення фундамента каменного уплачено майстрови Аксамитову и с ним бывшим рабочим задатки даны, который [мастер] когда скоро умер. Дело начатое завакувала, а излишек денег во время пожара сгорел..."(3)
Из приведенного документа видно, что Аксамитов, наверное, после окончания строительства в Батурине начал сооружение колокольни Киево-Печерской лавры, но закончил лишь фундаменты ее, затем умер.В 1721 году Лавра обратилась к Петра и с просьбам прислать архитекта для строительства колокольни и ремонта сгоревшей соборной церкви. Сначала была мысль направить к Киеву зодчего украинца Старченка, о чем хлопотала Лавра, но из-за того, что тот умер, послали опытного строительного Федора Васильева с сыном(4).
Вернуться назад